Неточные совпадения
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина —
Колокола горластые —
На целый божий мир.
В вечернем воздухе,
Как колокол серебряный,
Гудел громовый бас…
Вино на солнце искрится,
Густое, маслянистое.
Одна, зачем Бог ведает,
Меж полем и дорогою
Густая липа выросла.
Под ней присели странники
И осторожно молвили:
«Эй! скатерть самобраная,
Попотчуй мужиков...
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
Как колокол
гудёт!»
— Ну, вот тебе хваленое
Поповское житье!
Дорога стоголосая
Гудит! Что море синее,
Смолкает, подымается
Народная молва.
Гудел — и прямо за сердце
Хватал он наших странников...
Был
гуще невежества мрак над тобой,
Удушливей сон непробудный,
Была ты глубоко несчастной страной,
Подавленной, рабски бессудной.
— Сказывай, ведьма! —
гудела она, — через какое твое колдовство на наш город сухость нашла?
При среднем росте, она была полна, бела и румяна; имела большие серые глаза навыкате, не то бесстыжие, не то застенчивые, пухлые вишневые губы,
густые, хорошо очерченные брови, темно-русую косу до пят и ходила по улице «серой утицей».
Но вот в стороне блеснула еще светлая точка, потом ее закрыл
густой дым, и через мгновение из клубов его вынырнул огненный язык; потом язык опять исчез, опять вынырнул — и взял силу.
Толпе этот ответ не понравился, да и вообще она ожидала не того. Ей казалось, что Грустилов, как только приведут к нему Линкина, разорвет его пополам — и дело с концом. А он вместо того разговаривает! Поэтому, едва градоначальник разинул рот, чтоб предложить второй вопросный пункт, как толпа
загудела...
И вот в то самое время, когда совершилась эта бессознательная кровавая драма, вдали, по дороге, вдруг поднялось
густое облако пыли.
— Аленку! —
гудела толпа.
Реформы, затеянные Грустиловым, были встречены со стороны их громким сочувствием;
густою толпою убогие люди наполняли двор градоначальнического дома; одни ковыляли на деревяшках, другие ползали на четверинках.
Раздался стук топора и визг пилы; воздух наполнился криками рабочих и грохотом падающих на землю бревен; пыль
густым облаком нависла над городом и затемнила солнечный свет.
Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамливают узкий и покатый лоб.
Встаньте
гуще!
Чтобы пуще
Побеждать врага!
Не успели пушкари опамятоваться от этого зрелища, как их ужаснуло новое;
загудели на соборной колокольне колокола, и вдруг самый большой из них грохнулся вниз.
На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов;
густой мрак окутывал улицы и дома; и только в одной из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Хотя оно было еще не близко, но воздух в городе заколебался, колокола сами собой
загудели, деревья взъерошились, животные обезумели и метались по полю, не находя дороги в город.
— Все! все! —
загудела толпа.
Полное гнева, оно неслось, буровя землю, грохоча,
гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки.
Опустит в
гущу крючок, вытащит оттуда злоумышленника и засадит.
— Принимаем! принимаем! — тихо
гудела, словно шипела, толпа.
— Смотри, барин, взялся за
гуж, не отставать! — сказал он, и Левин услыхал сдержанный смех между косцами.
Остальные лошади тоже испугались и, спутанными ногами шлепая по воде и производя вытаскиваемыми из
густой глины копытами звук, подобный хлопанью, запрыгали из болота.
Сергей Иванович хотел что-то сказать, но Песцов своим
густым басом перебил его. Он горячо начал доказывать несправедливость этого мнения. Сергей Иванович спокойно дожидался слова, очевидно с готовым победительным возражением.
Красавец обер-кельнер с начинавшимся от шеи пробором в
густых напомаженных волосах, во фраке и с широкою белою батистовою грудью рубашки, со связкой брелок над округленным брюшком, заложив руки в карманы, презрительно прищурившись, строго отвечал что-то остановившемуся господину.
— Мне обедать еще рано, а выпить надо. Я приду сейчас. Ей, вина! — крикнул он своим знаменитым в командовании,
густым и заставлявшим дрожать стекла голосом. — Нет, не надо, — тотчас же опять крикнул он. — Ты домой, так я с тобой пойду.
Из-за
густых ресниц ее блестящих глаз вдруг показались слезы. Она пересела ближе к невестке и взяла ее руку своею энергическою маленькою рукой. Долли не отстранилась, но лицо ее не изменяло своего сухого выражения. Она сказала...
Болото можно было узнать по парам, которые поднимались из него где
гуще, где реже, так что осока и ракитовые кустики, как островки, колебались на этом паре.
Непогода к вечеру разошлась еще хуже, крупа так больно стегала всю вымокшую, трясущую ушами и головой лошадь, что она шла боком; но Левину под башлыком было хорошо, и он весело поглядывал вокруг себя то на мутные ручьи, бежавшие по колеям, то на нависшие на каждом оголенном сучке капли, то на белизну пятна нерастаявшей крупы на досках моста, то на сочный, еще мясистый лист вяза, который обвалился
густым слоем вокруг раздетого дерева.
Анна в сером халате, с коротко остриженными,
густою щеткой вылезающими черными волосами на круглой голове, сидела на кушетке.
Еще радостнее были минуты, когда, подходя к реке, в которую утыкались ряды, старик обтирал мокрою
густою травой косу, полоскал ее сталь в свежей воде реки, зачерпывал брусницу и угощал Левина.
— С кореньями, знаешь? Потом тюрбо под
густым соусом, потом…. ростбифу; да смотри, чтобы хорош был. Да каплунов, что ли, ну и консервов.
Он подошел к своему кучеру, задремавшему на козлах в косой уже тени
густой липы, полюбовался переливающимися столбами толкачиков-мошек, вившихся над плотными лошадьми и, разбудив кучера, вскочил в коляску и велел ехать к Брянскому.
Песцов настаивал на том, что один народ ассимилирует себе другой, только когда он
гуще населен.
Утренняя роса еще оставалась внизу на
густом подседе травы, и Сергей Иванович, чтобы не мочить ноги, попросил довезти себя по лугу в кабриолете до того ракитового куста, у которого брались окуни. Как ни жалко было Константину Левину мять свою траву, он въехал в луг. Высокая трава мягко обвивалась около колес и ног лошади, оставляя свои семена на мокрых спицах и ступицах.
Открыв ослепленные глаза, Левин сквозь
густую завесу дождя, отделившую его теперь от Колка, с ужасом увидал прежде всего странно изменившую свое положение зеленую макушу знакомого дуба в середине леса.
Самовар
загудел в трубе; рабочие и семейные, убравшись с лошадьми, пошли обедать. Левин, достав из коляски свою провизию, пригласил с собою старика напиться чаю.
И в это же время, как бы одолев препятствия, ветер посыпал снег с крыш вагонов, затрепал каким-то железным оторванным листом, и впереди плачевно и мрачно заревел
густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь. Он сказал то самое, чего желала ее душа, но чего она боялась рассудком. Она ничего не отвечала, и на лице ее он видел борьбу.
Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны сплошной яркой Иван-да-Марьей, среди которой часто разрослись темнозеленые, высокие кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей в
густой свежей тени молодых осинок, на скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам пошел на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда.
― Удивительно! ― говорил
густой бас Песцова. ― Здравствуйте, Константин Дмитрич. В особенности образно и скульптурно, так сказать, и богато красками то место, где вы чувствуете приближение Корделии, где женщина, das ewig Weibliche, [вечно женственное,] вступает в борьбу с роком. Не правда ли?
В четверг ветер зaтих, и надвинулся
густой серый туман, как бы скрывая тайны совершавшихся в природе перемен.
У крыльца уже стояла туго обтянутая железом и кожей тележка с туго запряженною широкими
гужами сытою лошадью.
— Ах, Боже мой, это было бы так глупо! — сказала Анна, и опять
густая краска удовольствия выступила на ее лице, когда она услыхала занимавшую ее мысль, выговоренную словами. — Так вот, я и уезжаю, сделав себе врага в Кити, которую я так полюбила. Ах, какая она милая! Но ты поправишь это, Долли? Да!
Блестящие, казавшиеся темными от
густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то.
Дарья Александровна, в кофточке и с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то
густых и прекрасных волос, с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то.
Зазеленела старая и вылезающая иглами молодая трава, надулись почки калины, смородины и липкой спиртовой березы, и на обсыпанной золотым цветом лозине
загудела выставленная облетавшаяся пчела.